-В отличие от матча Каспарова 1997 года, вам была предоставлена программа, с которой вам предстояло играть. Почему Fritz сумел-таки преподнести вам сюрприз?
-Когда я получил финальную версию программы, на подготовку оставалось лишь 11 дней. Программа, с которой я играл в Бахрейне, существенно отличалась от ранних версий. Речь идет не просто об изменениях, а о значительных улучшениях, особенно в области стратегии. Я бы не сказал, что моя предыдущая подготовка была бесполезной, но она не имела того эффекта, на который я рассчитывал. Слабости, которые я обнаружил в ранних версиях, исчезли. Например, поначалу я думал, что надо стремиться к позициям с нестандартным соотношением материала. Обычно программы считают слона или коня равным трем пешкам. Шахматисты знают, что в большинстве случаев цена фигуры ближе к четырем пешкам. Однако в последней версии программисты подкорректировали эту оценочную шкалу.

-Как вы анализировали игру Deep Fritz? Вы рассматривали его решения в тестовых позициях?
-У меня на это не было достаточно времени. Я лишь получил общее представление о стиле компьютера, а также о тех позициях, к которым он стремится. В основном я сконцентрировался на дебютной подготовке.

-Похоже, ваша подготовка не очень отличалась от обычной подготовки к сопернику-человеку.
-Нет, разница очень большая. У любого человека ограниченный дебютный репертуар. Fritz может сыграть любой дебют; в его распоряжении все дебютная теория. Вместо того, чтобы готовить какие-то линии вглубь, мне пришлось пройтись по всем дебютам, чтобы решить, какая расстановка будет эффективной против компьютера.

-В целом вы не имели больших проблем в дебюте.
-По-моему в дебютном плане силы оказались равны. У меня были проблемы в пятой партии, но зато я получил перевес во второй.