Как только стало известно о болезни Мэджика, взоры всех сразу обратились на жизнь атлетов. Все хотели знать, будут ли какие-то перемены в сексуальном поведении спортсменов. Думаю, что кое-что изменилось лишь в первую пару недель. Парни стали пользоваться презервативами и, похоже, были осторожны в выборе партнерш. Но потом все опять вошло в прежнее русло. Вновь возобладал старый предрассудок: со мной этого случиться не может. И снова все стали трахаться, как кролики, с кем ни попадя.
Многие игроки пытались оправдать себя тем, что у Мэджика были гомосексуальные отношения. Люди думали, что он бисексуал (ведь у него жена, дети), хотя никто из знавших его так не думал. Если Мэджик и был геем, это - его личное дело. Если он был бисексуалом, это - тоже его дело.

Оригинально поздравил

Будь я гомосексуалистом или бисексуалом и заразись СПИДом, я бы в открытую сказал: "Да, спал с парнями. Виноват. Должен был сам думать, как предохраняться". Так бы и сказал, не стыдясь. А люди бы меня стали уважать еще больше - за смелость, за правду.
Когда Мэджик в 1992-м хотел вернуться в НБА, Карл Мэлоун громче всех кричал, что этого допустить нельзя. Мэджик был одним из баскетболистов, сделавших Лигу такой, какой он стала сейчас. Думаю, что он заслужил лучшего отношения к себе. И мне было приятно, что когда в 1996-м Мэджик вернулся-таки в НБА, именно Мэлоун сказал, что с уважением относится к его решению. На мой взгляд, если бы не разрешили играть Мэджику, то из Лиги надо было исключить и всех больных триппером.
Как раз мне выпало опекать Мэджика в первом его матче по возвращении в большой баскетбол. Хотя формально это была его вторая игра. Однако "Лейкерс" в тот раз играли против "Голден Стейт Уорриорз", а "воины", по сути, никогда всерьез не обороняются.